Многофигурная сатира на Голливуд, она же - оммаж, она же - ода кино как религии 1951 год. На студии Capitol pictures полным ходом идут съемки множества картин разных жанров: пеплум про Иисуса и прозревшего римского военачальника с самовлюбленной звездой Бэйрдом Уитлоком (Джордж Клуни); латентный мюзикл про морячков со смазливым Бартом Гарни (Ченнинг Татум); все еще популярные водные фильмы со стервозной ДиАнной Моран (Скарлетт Йоханссон), которая не может впихнуть набрякшее от беременности тело в резиновый русалочий хвост; бестолковое ковбойское кино с образцовым косноязычным реднеком Хоби Дойлом (Олден Эренрайк), которого переводят из звезд лассо и скаковых трюков в экранные ловеласы ради костюмированной картины изысканного Лоуренса Лоренца (Рэйф Файнс). У последнего от бесталанности Дойла шейный платок встает дыбом, а еще есть страшная тайна, в которой фигурирует старый фильм «Орлиные крылья», где дебютировал Уитлок (тайна, пожалуй, опаснее для него). В водовороте творческого процесса, который в 50-е все еще сжимался за нежное место продюсерским кулаком (уже не так сильно, впрочем, как в начале века, когда режиссер считался рядовым исполнителем), бродит продюсер и фиксер Эдди Мэнникс (Джош Бролин) - человек, который решает проблемы. Практически каждые сутки (с периодичность раз в 27 часов) он ходит в церковь, чтобы исповедаться: работа нервная и сопряжена со всеми смертными грехами, такой уж это бизнес. Мэнниксу предлагают должность в корпорации «Локхед» - зарплата больше, вместо капризных звезд - самолеты, а еще они скоро начнут тестировать новую бомбу. На дворе все-таки 50-е, Голливуд, как и вся Америка, полыхает от «красной» паранойи, а сценаристы-коммунисты (про них не так давно рассказывалось в «Трамбо») сидят в роскошном доме и придумывают сравнительно честные способы отбора денег в поддержку СССР. Один из них - украсть голливудскую звезду, накачать «красными» идеями и запустить обратно в кинематографический лабиринт (естественно, за выкуп). «Да здравствует Цезарь!» братьев Коэн - уже семнадцатый, как принято отмечать, их фильм - натуральный кирпич вымышленных мемуаров, основанных на реальных событиях: в меру анекдотичный, в меру пугающий и откровенный - но сардонический все-таки больше. На 33-летие режиссерской карьеры они сочинили праздничный коллаж из прошлых работ с неизменным бестиарием идиотов, которых с удовольствием и оттяжечкой играет первый голливудский эшелон - от Джорджа Клуни и Тильды Суинтон до Татума, Хилла и МакДорманд. Под крышей Capitol pictures, где ровно десять лет назад сходил с ума молодой драматург Бартон Финк (Джон Туртурро), беснуются все жанры и идеи, к каким братья когда-либо обращались. С вестерном они поквитались в «Железной хватке» (ёрническом ремейке «Настоящего мужества»), о странных взаимоотношениях бога и человека рассказывал «Серьезный человек», группа недотеп в погоне за деньгами возникала и в «Фарго», и в «Большом Лебовски», и в «Играх джентльменов» (тоже, кстати, ремейке). Наконец, непримиримое колесо времени прокатилось по персонажам практически каждого их фильма - от «Бартона Финка» до совсем очевидных «Внутри Льюина Дэвиса» и той же «Хватки». Мэнникс живет в этом неназванном противоречии (на самом деле на него указывает двусмысленное название «Хайль, Цезарь!»), когда есть те вещи, которые можно или случается делать (внебрачная беременность героини Йоханссон, гомосексуализм, скандалы, интриги, расследования), а называть нельзя - потому что общественное мнение, Кодекс Хейса, Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, да еще и рядом пасутся пресса обычная и ее «желтая» сестра-близнец (карикатурный дуэт в исполнении прекрасной, но необязательной Тильды Суинтон). Поэтому Мэнникс приходит в церковь и почитывает «Отче наш» за слабоволие - не может бросить курить. Жена (Элисон Пилл) очень просит, но вот что-то прям никак с такой работой. Три десятилетия Коэны рассказывали не всегда веселые анекдоты через популярные жанры, населяя их кидалтами и балбесами, перенося из привычного десятилетия в современность (как случилось с «Большим Лебовски» - крайне вольной экранизацией классического нуара «Глубокий сон»), а теперь, впервые со времен «Финка», высказались напрямую про индустрию и контекст - в подходящий для этого момент: в компании хронологически более или менее близких «Трамбо» и «Кэрол», «Девушки из Дании» и «Шпионского моста» (на который Спилберг позвал их шлифовать сценарий). Высказались, конечно, немножко ретро и рыхло - сказывается калейдоскоп тем, жанров и персонажей, - но с неизменным, душеспасительным юмором. «Да здравствует Цезарь» в корпусе коэновского остроумия, очевидно, попадет в список аутсайдеров: от масштаба страдает темп и привычная сатирическая изящность, принимающая тут непривычную для Коэнов форму карикатуры, более прямолинейной, чем от режиссерского дуэта привычно ожидаешь. Записывать ленту в худшие работы тандема, что уже торопятся делать, тоже преждевременно - за тридцать лет случались и более необязательные «Игры джентльменов», и «Невыносимая жестокость». Наконец, не самый удачный фильм Коэнов на голову выше многих соперников по прокату, которые выветриваются из головы одним днем. Тут же один из многочисленных невыносимых дней Мэнникса пролетает, как сто минут экранного времени, и утром он, как «осаровский» болванчик, возвращается в Голливуд - самый большой цирк с конями и самое крупное колесо для тысяч и тысяч хомячков в истории развлекательной индустрии. Ужасное место, кто бы спорил, с самолетами и то спокойнее, пускай они, зараза, падают, только вторая религия Мэнникса - кино, как и для Коэнов, которые собрали под одной обложкой все мании, большие идеи и «новые религии» XX века: коммунизм, капитализм, кино, галерея конфессий (уморительный скетч с обсуждением религиозной корректности в сценарии пеплума про Иисуса, где каждый сам за себя, а раввин против всех). В мире есть много не самых порядочных занятий, но не все способны дарить такие массовые надежды и улыбки. «Да здравствует Цезарь!» в прокате с 3 марта.
Свежие комментарии