Дарья Полторацкая: «Женщина – это стихия!»

19 февраля в 21:00 на телеканале «Домашний» начинается показ телесериала «От ненависти до любви», обещающий показать зрителям и зрительницам всю амплитуду этого захватывающего и чувственного движения. У одного из двух режиссеров проекта Дарьи Полторацкой мы постарались узнать все секреты производства этого фильма, тонкости выбора актёров, «женском» кино и особенности женского взгляда на отношения между мужчиной и женщиной. Скажите, скрыта ли какая-то подсказка в названии сериала, и действительно ли вы верите в то, что от любви до ненависти всего один шаг? Подсказка есть, но от любви до ненависти не такой уж и короткий путь: эта амплитуда будет повторяться снова и снова, вверх-вниз, и у главной героини, и у её ближайших подруг. Каждая пройдет свой путь с ошибками, и каждой будет хотеться чего-то невозможного. Возраст героини (накануне сорокалетия) выбран не случайно – это момент, когда женщина воспринимает, как последний шанс, возможность полюбить кого-то невероятно красивого, сумасшедшего. Каждая из героинь этой истории вынуждена делать выбор – насколько у кого хватит терпения, ума или такта. В сериале много переплетающихся линий – это одна из сложностей проекта. До этого у меня, наверное, ещё не было такого многофигурного проекта. Даже в длинных «мыльных операх», вроде «Не родись красивой», не было такого количества персонажей, как здесь за 24 серии. И органично увязать их было довольно трудно, особенно в первых двух сериях. После первого прочтения сценария я не очень поняла, кто, где, с кем. Сделать так, чтобы все персонажи запомнились, было самой ответственной частью. Верите ли вы в возможность дружбы между мужчиной и женщиной, есть мнение, что она возможна только после бурного романа? Теоретически возможна, но если копнуть глубже, то за хорошей дружбой всё равно будет скрываться любовь, настоящая или бывшая, как в нашем проекте. Сейчас СМИ активно используют слова «режиссерка», «авторка», «дизайнерка» - как вы относитесь к таким феминитивам? Хотели бы так называться? Режиссеркой? Нет. В суффиксе «ка» есть какое-то уничижительное отношение. А работа режиссёра в принципе очень тяжёлая в моральном, эмоциональном и физическом смысле. Это не тот случай, когда можно к ней пренебрежительно относиться. За любым кино-теле-проектом стоит огромный труд. Несколько лет на волне успеха Нигины Сайфулаевой, Наталии Мещаниновой и т.д. было много разговоров о «женской волне» в российском кино. Как вам кажется, она ещё есть или сходит на нет? Мне кажется, что эта волна не только в кино, это движение набирает силу по всему миру: женщины занимают всё более активную позицию в жизни, политике, бизнесе. Это наша реальность, отражение общих тенденций. Существует ли чисто «женское» и чисто «мужское» кино? Если да, то чем они отличаются друг от друга? По зрительской аудитории, конечно, есть особенности. Есть страшные фильмы: крошилово, резня... Наверняка появятся женщины, которые будут снимать хорроры фантастически, или, по крайней мере, не менее убедительно, чем мужчины. Пока таких нет, и я бы тоже не взялась такое снимать, я этого не люблю – мне нужно что-то созидательное. В общественном сознании успешная женщина, бизнесвумен, как главная героиня «От ненависти до любви», часто воспринимается негативно. Как вы думаете, почему так? И есть ли надежда на изменение этой тенденции? Я не думаю, что это так. Может, у кого-то от зависти возникает такое отношение. Женщины более работоспособные, терпеливые. Мне с женщинами – и начальницами, и подчинёнными – всегда легко работается. А вообще главное, чтобы профессионалы были хорошие, и не важно, женщина это или мужчина. Над проектом работало два режиссера, первую часть сделали вы, а вторую часть латвийский режиссер Улдис Ципстс. Как происходила работа? Сможет ли зритель увидеть разницу в авторском почерке? Я изначально не собиралась снимать все 24 серии, не готова к таким длинным проектам. У нас с Улдисом, конечно, разные темпераменты, но поскольку к его приходу актеры уже освоились со своими персонажами, то сдвинуть их было бы сложно. К тому же, Уилдису нравился кастинг, а операторская группа во главе с Даяном Гайткуловым работала на проекте от начала до конца. Очень отчаянная и талантливая группа, ребята боролись за каждый кадр, и получилась отличная картинка. Поэтому я уверена, что между моими сериями и сериями Улдиса зритель разницы не заметит. Мы сразу договорились, что я только запущу проект – это полтора года моей жизни: подготовка, весь кастинг. Большего кастинга у меня еще никогда не было. Процесс оказался очень изматывающим, но зато результат! Помимо уже состоявшихся актеров, мы нашли и молодых ребят, только закончивших театральные институты. У них были большие роли, и они отлично справились. Очень крутые ребята подобрались! Героиня, Наталья Орлова, писалась специально под Марию Куликову, или она проходила кастинг? Нет, не специально. Маша проходила кастинг наравне с другими, но она сама будто для этой роли – абсолютно её роль. В чем особенность работы с ней, требует ли она к себе какого-то особого подхода, специальной режиссерской настройки? Она очень профессиональный человек: всегда знает текст, легко ориентируется по камерам, слышит и сразу выполняет то, что ей говоришь. Если мы вносили какие-то изменения в реплики, это всегда было оправдано. Работать с ней легко. Её героиней, во многом, руководит страсть. Как считаете, страсть всегда разрушительна, или же в ней есть и созидательное начало? Страсть, конечно, разрушительна. Преодолеть её сложно. Влюблённая женщина – это стихия. Тем более что мы создаем образ сильной женщины, и она будет бороться со своей страстью до конца. Ведь всегда интересно наблюдать за сильными личностями: как они пытаются сами себя обуздать. Если я правильно понимаю, героиня оказывается в любовном треугольнике, мечется между двумя мужчинами. Есть ли у вас универсальный совет на такой случай? Что-нибудь вроде «лучше синица в руке, чем журавль в небе»… Это зависит от возраста людей, участвующих в треугольнике. В двадцать лет, когда жизнь только начинается, первые отношения могут быть ошибочными, а когда людям под сорок, и им есть, что терять – совместный бизнес, семья, отношения, общие друзья, – мне кажется, надо идти от разума. Общих советов тут нет, нет формулы. Всё будет зависеть от конкретных людей и их обстоятельств. Голосовать сердцем не всегда хорошо. А как же знаменитое «сердцу не прикажешь»? Есть ложные подсказки и ложные знаки, нужно их распознавать. Нельзя подчиняться только сердцу. Максим Битюков и Роман Полянский уже давно полюбились женской аудитории, а что для вас стало ключевым фактором при утверждении их на роль? Какая-то особая мужская харизма? Как в любом кино, главными факторами были типаж и актёрские способности. С Максимом мне хотелось поработать давно, к тому же, мне сразу показалось, что это его роль. Рома приходил ко мне на пробы несколько раз. Они очень разные: по темпераменту, внешне – именно поэтому смотреть на них интересно, даже когда они просто стоят и молчат в кадре. Также когда речь идёт о таком длинном проекте с жесткими условиями по съемкам, у актёра есть какие-то зацепки для образа, но многое идет «от себя» – «я в предлагаемых обстоятельствах». Актер не лепит образ, как это возможно в театре, а эксплуатирует черты своей личности. Я не хочу сказать, что Рома в жизни какой-то ловелас, но он более открытый, ему нравится быть в центре внимания, но, при этом, все равно есть какая-то затаенная неуверенность... Конечно, нужно, чтобы артист немного совпадал с характером своего персонажа. У нас были ансамблевые пробы, они все втроем приходили, а потом мы снимали несколько пилотных сцен. Пробы были долгие и очень подробные. А «химия» между актерами сразу возникла, или появилась в процессе съёмок? Всегда есть пара пристрелочных смен. Важно, чтобы у артистов была взаимная симпатия. Если она не возникает, а нужно играть любовь, будет сложно. Расскажите немного о других ваших проектах, новость о старте съёмок «Побега из Москвабада» в своё время наделала много шума, на какой стадии проект сейчас, и в каком виде его увидит зритель? «Побег из Москвабада» – это моя боль. Мы прокатали его по фестивалям, получили кучу призов – больше, чем было фестивалей, так как на некоторых нам давали по несколько призов. В Онфлере мы получили приз и за лучшую мужскую, и за женскую роль, обычно так не бывает – призы разносятся по разным фильмам. Мне кажется, получилось очень актуальное и честное кино, социальная драма. Один из федеральных каналов купил его уже полтора года назад, но не показал. Может, не решаются. Он приближен к нашей действительности, там затрагиваются вопросы миграции и жесткости жизни в условиях большого мегаполиса. Это не только про Москву, а в целом про то, как сложно оставаться человеком и сохранять свое достоинство в мире, где нас слишком много. Я уговорила продюсеров, и мы сейчас подали заявку на конкурс фильмов, в которых есть образ Москвы, может, хоть там засветимся... Мне очень жалко нашего труда, столько упорства, упрямства, надрыва, жалко, что фильма как будто и не было. Также у вас в разработке проект «Месть» с Кириллом Кяро… Это очень хороший, необычный проект, затрагивающий почти библейские темы вины, искупления, покаяния... Есть там и любовь. Он сложный, многоуровневый. Не знаю, насколько мы всё это вытянули, но можно было копать в глубину. Не из каждого сценария можно это вытащить, а там это было, и мы пробовали. Получился такой не быстрый психологический триллер: хорошая актёрская работа, красивые съемки. Мы снимали в горах, на Роза Хуторе, там очень красивые горы и снег, и в фильме это монтируется с морем, Сочи, Адлер... Когда его покажут, неизвестно. По поводу глубокого погружения в сценарий — не было ли желания выйти на пограничные, экспериментальные территории во время съемок «От ненависти до любви»? Здесь более привычная тема исследования сценария: отношения мужчины и женщины, метания женщины, находящейся на грани определенного возраста. Эта тема часто поднимается в сценариях. У нас чистая мелодрама, но бывали и импровизации на площадке! Например, сцена с застрявшей машиной получилась спонтанно: машина застряла — ура, снимаем! Придумали сцену, какие-то реплики на ходу. Должны быть такие отдушины, воздух, тогда у всех появляется азарт, интерес и у артистов и у съемочной группы – чувствуешь, что можешь творить! (смеётся). А если бы эту сцену запланировали, мы бы умаялись с каскадёрами и потратили целый день. Вы часто снимаете по сценариям Юсупа Разыкова, это какая-то уникальная связь? У «Побега из Москвабада» сначала был совсем другой сценарий, какая-то любовь, сахар…. Я сказала, что мне было бы интереснее не так. Это был мой дебют, продюсер был занят другим проектом и сказал: «Делайте, как хотите». Мы написали сценарий на другую тему – такая прекрасная свобода. Мы как-то сошлись с Юсупом в отношении к жизни. Обычно он пишет для себя. И когда я ему отправила черновой монтаж «Побега из Москвабада», он сказал: «Ну ладно, посмотрю. Но ты понимаешь, что это то кино, которое я не снял?». Я понимаю, что сложно — он сам прекрасный режиссер (мне очень нравится его последняя работа «Турецкое седло») — написать для себя, а потом взять, и отдать. А «Месть» он писал для себя? Нет, там начинали другие авторы, и мне не нравилось, что они пишут. Я попросила позвать Юсупа, и мы писали вместе с ним. Не могу сказать, что работа шла легко и просто, но написали. Дарья, может, вам хочется напоследок сказать о том, о чем никто не спрашивает? Есть свои сценарии, очень хочется по ним кино снимать, а денег нет! (смеётся)